Как пандемия влияет на психику людей

Содержание

• Это хуже стихийного бедствия
• Что провоцирует подавленные настроения
• Стресс мирового масштаба и его последствия

«Около миллиарда людей живут с психическими расстройствами, три миллиона умирают ежегодно от вредоносного употребления алкоголя и каждые 40 секунд один человек в мире совершает самоубийство» — напомнил 28 августа в своем женевском обращении Тедрос Аданом Гебрейесус, глава Всемирной Организации Здравоохранения. Добавим к ним «пандемические» цифры и получим совсем удручающую картину.

После цунами, землетрясения, извержения вулкана на населенных территориях люди долгое время находятся под впечатлением от пережитого. Природные явления понятны и объяснимы, чего не скажешь о неизвестных науке заболеваниях. Стихийное бедствие оставляет след на психике 10% потерпевшего населения. В науке его называют посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР) – реакция на опасные для жизни события. Оно вызывает чувство беспомощности и невозможности повлиять на ситуацию, чтобы защитить себя и близких.

Последствием ПТСР становятся пост-ковидная депрессия, навязчивые состояния, тревожность, фобии, панические атаки. Точно такой же эффект получает человеческая психика от пандемий. Разница только в том, что стихийное бедствие имеет очаговый масштаб, а вирус – мировой. От океана и подвижных почв можно переехать на другое место, а от прилипчивой болезни – нет.

Профессор Университета Британской Колумбии Стивен Тэйлор в своей книге «Психология пандемий» предполагает, что «как минимум у 10% людей, пострадавших от коронавируса, возникнут психические расстройства». Цифра небольшая и выглядит оптимистично, если бы не опыт прошлых лет. В 2003 году мир пережил атипичную пневмонию (SARS), которая так же пришла со стороны Азии и имела те же последствия, что нынешний COVID-19. Чтобы понять, как пандемия воздействует на психику человека, исследователи Университета наблюдали за 70 добровольцами на протяжении нескольких лет. 44% из них получили психическое расстройство, а 82% даже после полного физического выздоровления страдали ПТСР годами. Особо яркая симптоматика выражалась у тех, кто находился на грани смерти от болезни, при этом остался с проблемой один на один, без поддержки обществом или чьи близкие погибли и серьезно пострадали от SARS.

С Тэйлором согласен и глава Всемирной Организации Здравоохранения Тедрос Аданом Гебрейесус. На брифинге в Женеве он заметил, что пандемия влияет на психику людей: «COVID-19 повлиял на психическое здоровье миллионов в том, что касается вызванной им тревоги и страха, а также нарушения работы служб по поддержке психического здоровья».

Нам повезло больше, чем средневековой Европе, переживавшей чуму: у нас есть Интернет, онлайн общение, покупки и заработок. Однако, постоянное напоминание о мерах безопасности легко формирует мизофобию (боязнь микробов), а четыре стены в принципе для психики не безопасны. Затяжное одиночество или однообразный круг общения неизбежно ведут к агрессии и продолжительному стрессу.

Другой эмоциональный пресс – новости. Ток-шоу, телепрограммы, новостные выпуски, стартовые страницы браузеров просто напичканы напоминаниями о COVID-19, возвращая человека в тревожное состояние. На этой почве Всемирная организация здравоохранения разработала действенные советы по сохранению психики здоровой. Вот один из них:

«Избегайте просмотра, прослушивания или чтения новостей, которые заставляют вас чувствовать тревогу или стресс; ищите информацию, которая главным образом помогает вам предпринять практические шаги для защиты себя и близких».

К тревожности добавляется непривычное и неопределенное состояние: когда наш мозг не знает ситуации, у него нет ее решения. Это порождает мысли о беззащитности и зыбкости будущего. «Нет дохода, нет занятости, нет работы, нет бизнеса – мир не функционирует должным образом. И с отсутствием такого базиса трудно добиться чувства защищенности и ощущения, что можно выжить», – говорит в своем видеобращении известный психотерапевт и автор книг по экзистенциальной психотерапии Альфрид Лэнгле.

Но легко заметить, что мир продержался на ограничениях не так уж и долго. Итальянские власти публиковали эмоциональные видеообращения к своим гражданам, чтобы те прекратили «выгуливать своих собак без дела», американцы продолжали выходить в парки и даже придумали, как безопасно обниматься при встрече, а российские граждане одели маски только спустя месяц после официальной даты самоизоляции. И то потому, что в магазин без маски не пускают. Причиной массового неповиновения ограничительным мерам служит далеко не безрассудность. Человек существо социальное, и реакции на COVID-19 тому подтверждение.

Пока одни отмахивались от статистики и говорили, что это похоже на мировой заговор, другие читали некрологи, находили знакомые имена и впадали в отчаяние. В довесок стало очевидным, что мирового экономического кризиса не избежать, а значит, начнутся массовые сокращения кадров, производства, а кому-то и вовсе придется закрывать свое дело. Любое планирование, перспективы и пути решения задач для большинства оказались замороженными. Мир погрузился в болезненное состояние стресса.

О том, как массовый стресс скажется на человеческой психике, можно судить уже сейчас. Исследования в Китае показали, что эпидемия и ограничительные меры повысили тревожность населения, увеличили число расстройств сна и депрессий у всех групп населения страны.

В Америке и Канаде исследования продолжаются, в них участвует 7000 человек. В профессиональной речи появился новый термин – «синдром COVID-стресса» (СOVID stress syndrome). Он обнаружен у 25% участников. «Эти люди сталкиваются с сильными страхами подхватить инфекцию. Они беспокоятся по поводу социальных и экономических последствий СOVID-19. Им снятся кошмары, связанные с коронавирусом. Они постоянно мониторят новости на эту тему, что еще сильнее усиливает их тревожность», – говорит Стивен Тэйлор, автор термина. У такого стресса есть крайне опасный симптом – обретение ксенофобии, страха незнакомых, иностранцев, поскольку они могут быть переносчиками вируса. Ксенофобия может легко развиться в национальную нетерпимость. Уже были случаи, когда не успевших на эвакуационные рейсы туристов забрасывали камнями с криками: «Корона! Корона!» самые гостеприимные страны.

Что до России, то мы сейчас на четвертом месте по числу заболевших. Но даже то, что у нас не такая высокая смертность, как в США, 20% россиян в крайне тревожном состоянии, а около 6% – в панике. ВЦИОМ, Российская ассоциация политических консультантов (РАПК) и федеральная сеть «Клуб регионов» в ходе своих исследований отметили, что нынешние настроения в стране похожи на те, что были в августе 1993 года («расстрел белого дома») и в августе 1998 года, когда грянул дефолт. Но наши соотечественники больше боятся финансовой неизвестности, нежели заражения.